1. Общие положения

Хочу поделиться с вами своим размышлениями о сектантском мышлении. Возможно, не в полном значении оного, но, по крайней мере, в его социально-религиозном аспекте.

Я пришел к довольно парадоксальному выводу: религиозные секты, в том числе деструктивные, порождает большинство (читай, само общество) в силу своего сектантского мышления. И другого мышления у общества просто быть не может. (Это, возможно, выглядит как спорный тезис, но я не оставляю его подвешенным надолго, вернусь в ближайшей публикации.) Я бы назвал это «инстинктом муравейника», причем сам муравей в отдельности не обладает им, но совокупность муравьев, представляющая муравейник, живет им.

А теперь проследите цепочку доводов: чем демократичней общество, тем более оно невежественно… здесь можно было бы и остановиться, но я пока продолжу. Чем более оно невежественно, тем больше страха, чем больше страха, тем больше фанатизма, чем больше фанатизма, тем яростней общество подавляет инакомыслие. (И Беларусь в этом смысле место с умеренным климатом.) Так, наиболее нетерпимыми становятся либеральные сообщества, а наиболее либеральными были – монархические. О либеральности монархии напишу следующий раз, не завтра, а пока остановлюсь на подавлении инакомыслия.

За примерами тоталитарности Запада, как либерального сообщества, ходить далеко не надо. Стоит только вам ТАМ высказаться про ЛГБТ+, какому-либо политику поддержать Россию и усомниться в демократии, режиссеру не задействовать в своем фильме афроамериканцев, а преподавателю-мужчине задержать взгляд на студентке и проч. – тебя «отменят». И это только как первое предупреждение, «желтая карточка». Либералам кажется, что они обладают особыми полномочиями. Помню еще в 90-м году моей соседкой во время авиаперелета оказалась средних лет американка-демократка. Она тогда поразила меня своей «дятловостью», дама искренне не понимала, за что люди не любят американцев. А впереди еще будут война в Ираке, бомбардировки Югославии, Ливия, военные операции в Афганистане…

Изначальный фанатизм общества в ответ порождает фанатизм инакомыслящих и, как говорил один мой клиент о своей семейной жизни, «начинаются качели». Если тебя бьют палкой, ты тоже ищешь палку. Выход здесь для инакомыслящих один – не раскачивать маятник. Полагаю, что при готовности общества в любом религиозном проявлении видеть нечто угрожающее конформизму, каждой религиозной общности следует быть чрезвычайно осторожной. И это касается любой конфессии и любого культа. Православие и Католицизм здесь не исключение, их терпят лишь потому, что они исторически часть Запада, и лишь до тех пор, пока они присутствуют не более, как декорации: лубочные или готические. По сути, ныне мы имеем дело с атеистическим фашизмом большинства. Соответственно твоя религиозность, просто, чтобы быть, должна стать «надсоциальной»! Надо этому научиться.

Вот, такие ко мне утром пришли мысли. Повторюсь, базовая и парадоксальная идея здесь такая: деструктивные религиозные секты сегодня не есть случайная девиация отдельных представителей общества, а реакция на сектантство потребительского большинства. И степень тоталитарности сект находится в зависимости от тоталитарности общества.

Далее продолжим тему, и я постараюсь раскрыть смысл, вкладываемый мною в понятие «надсоциальной религиозности» и «сектантского большинства».

2. Сектантское большинство

Звучит парадоксально, так как секта (от лат. secta – школа, учение) изначально подразумевало нечто, отколовшееся о основного направления, будь то политическое, идеологическое, философское или религиозное. Само по себе понятие секта не несет в себе негативного оттенка. Однако на территории Российской Империи понятие секта непременно несло такой оттенок, как нечто еретическое, оппозиционное православию и отколовшееся от него. В современном российском и белорусском законодательстве юридическое понятие слова «секта» отсутствует. Общепринятого научного определения понятия «религиозная секта» нет, есть интерпретации, исходящие из культурно-исторического и ситуативного контекста. Например, «в контексте индийских религий слово «секта» не используется для обозначения отколовшейся группы, но указывает на организованную традицию, имеющую своего основателя. Вопрос ереси для индуистских сект не существенен, так как в индуизме нет унифицированной системы верований, закреплённой в догмах или «символе веры». В индуизме также отсутствует централизованный орган управления» [Википедия].

Ок. Не буду утомлять вас фактами и нормативами. Они здесь приведены лишь для того, чтобы указать на их беспомощность в рассмотрении взятой темы. Важно здесь другое. У вас должно возникать недоумение, как же большинство может мною рассматриваться здесь как часть.

Чтобы ответить на этот вопрос вынужден запросить изрядно вашего внимания на рассмотрение такого понятия как варнашрама. Варнашрама – это социальная структура общества, подразумевающая деление его на четыре варны и четыре ашрама. Это как табличка из 4 столбцов и 4 строк. Варны – это то, что мы привыкли называть кастами: шудры (рабочие и слуги), вайшьи (землевладельцы, торговцы, предприниматели), кшатрии (правители, воины), брахманы (священники, учителя, жрецы). Ашрам – уклад жизни:

• Брахмачарья — первый период жизни, стадия обучения, которую ученик проводит как монах, практикуя половое воздержание и занимаясь служением гуру, получая от него духовное знание.

• Грихастха — семейная жизнь, работа. Долг семьянина-индуса заключается в поддержании своих родителей, детей, гостей и святых личностей.

• Ванапрастха — уход от дел и подготовка к полному отречению от материального мира. На этой стадии, все материальные обязанности постепенно передаются уже взрослым детям и больше времени посвящается духовным практикам и паломничеству в святые места.

• Санньяса — последний этап жизни, стадия полного отречения от материального мира, которая характеризуется аскетизмом и полным посвящением самосознанию и духовным практикам. В этом ашраме осуществляется необходимая подготовка к моменту смерти и достижению мокши [S. S. Rama Rao Pappu. Hindu Ethics // Contemporary Hinduism: Ritual, Culture, and Practice].

«Верховная Личность Бога, Вишну, должен почитаться надлежащим исполнением предписанных обязанностей в системе варн и ашрамов. Нет другого пути, чтобы удовлетворить Всевышнего Господа. Человек должен находиться в системе четырёх варн и четырёх ашрамов» [Вишну-пурана (3.8.9)].

Статус варны растет от шудры к брахману, а статус ашрама – от брахмачарьи к санньясе. Иными словами, в табличке максимальный социальный вес имеют представители четвертого столбика и верхней строки – брахманы-саньяси. В то же время количественно они минимальны. Самый густонаселённый этаж здесь – шудры (а именно, шудры-молодежь).

Таким образом, с точки зрения права влияния на общество, установления социокультурных норм и непосредственно блюстительной функции – большинство населения не имеют никаких оснований. В то время как в демократическом обществе, подразумевающем власть численного большинства, судьба общества неизбежно определяется самыми невежественными его представителями. Иными словами, с точки зрения духовно-нравственных ценностей, демократическое большинство – всегда малозначимое меньшинство. Потому культурный конфликт Запада и Ведической цивилизации, это, можно сказать, конфликт количества и качества.

Итак, выше я обосновал, почему с точки зрения духовно-нравственных ценностей большинство есть меньшинство (сектор). Но я на этом не остановлюсь и покажу, что оно не только меньшинство, но еще и тоталитарное меньшинство.

Есть для определения социальных групп использовать принцип «входа-выхода», то мы имеем 4 их вида: 1) легко войти, легко выйти; 2) трудно войти, легко выйти; 3) легко войти, трудно выйти; 4) трудно войти, трудно войти. Тоталитарная группа определяется трудностью выхода, ибо последнее лишает человека главного - право на самоопределение («куда ты денешься с подводной лодки»). С этой позиции существует чрезвычайное множество тоталитарных групп, традиционно не подозреваемых в этом. Например: высшие эшелоны КГБ (ФСБ), закрытые оборонные предприятия высокого класса секретности, мафия – это все примеры, когда трудно и войти, и выйти. А вот, неожиданный пример тоталитарного сообщества, в которое легко войти и трудно выйти: потребительское общество как таковое. Чтобы войти в него ничего даже не надо делать, просто родиться и быть зарегистрированным в ЗАГСе. Но, если вы хотите сменить потребительскую парадигму на идейную, общество предпримет разнообразные действия, чтобы не допустить этого.

Первыми восстанут ваши близкие. Восстанут, как только поймут, что это не очередная невинная блажь или каприз не взрослеющего подростка. Ты не ешь мясо – ты негодяй! Ты не уважаешь свою семью! Или: ты что-то слишком часто стал ходить в церковь – что соседи подумают! Ты что, юродивый? Может, еще в монастырь подашься?! Далее на отступничество обратит внимание твой начальник: ты у себя в аккаунте написал «Харе Кришна»! – немедленно удали это или удали в своем профиле место работы. Да… и еще на корпоратив можешь не приходить, ты ведь все равно не употребляешь алкоголь. Дальше хуже. Если ты продолжаешь гнуть свою линию и имеешь при этом какой-то социальный вес, во весь рост встает общественное мнение… Мне это напоминает кадры из фильма «Начало» Кристофера Нолана, где внедрение в сон вызывает агрессию его обитателей. Выйти из потребительского общества стоит дорого – стоит стигматизации и «отмены».

Вы скажете, что светское общество по определению не является религиозным, и если уж и является тоталитарной сектой, то уж никак не религиозной тоталитарной сектой. Возражу! Мы всегда кому-то и чему-то поклоняемся, и всё мыслимое разнообразие здесь можно свести к двум полюсам: Богу или мамоне. Поклонение материальному – есть поклонение майе («майя» в переводе с санскрита – «то, чего нет»). Поклонение тому, чего нет, требует гораздо большей веры! Вера в то, что власть, деньги, комфорт, излишества сделают тебя счастливым, во истину требует сниженного интеллекта. Потому говорю: нынешнее демократическое большинство в любой стране – это религиозная тоталитарная секта. И именно этот фактор демонической однородности был условием и причиной глобализации. (Слава Богу, проект глобализации на сегодняшний момент терпит крах и мы, надеюсь, не получим в ближайшие десятилетия глобальную тоталитарную секту. Но об этом не сейчас.)


3. Надсоциальная религиозность

Понимаю, что описываемо далее будет восприниматься как утопия, это не так, но спорить не стану. Прошу только отнестись к этому не как к футуристическому эскизу, а услышать идею.

Итак! Словосочетание «надсоциальная религиозность» не является термином, скорее, рабочим определением, которое возникло в процессе осмысления данной темы. Чтобы объяснить подразумеваемое, необходимо сущностно понять соотношение социального и религиозного. Для этого нам необходимо внести в рассмотрение еще одно понятие – понятие духовного. Википедия подсказывает, что «духовность — в самом общем смысле — совокупность проявлений духа в мире и человеке». Духовная практика подразумевает контакт с миром невидимым, не воспринимаемым, поклонение в той или иной форме сверхчеловеческим силам и – по определению – сакральна. Связкой между сакральным (духовным) и профанным (социальным) является религия. Потому рассмотрение религиозности в надсоциальном ключе очевидно. Но, с другой стороны, выделение ее в отдельную структуру зачастую критически снижает ее первейшую функцию связывать, склеивать, соединять. Идея в том, чтобы в этой связующей структуре было бы поменьше структуры и побольше связки. Иными словами, религия должна выступить в роли веревочной лестницы, верхом уходящей в небеса, а низом своим, болтающейся в траве, а не мраморным мемориалом.

Совсем без религий не обойтись, если мы хотим, чтобы духовность была не только уделом немногочисленных йогов-аскетов, а одухотворяла жизнь граждан, поэтому предлагаемое мною понятие «надсоциальной религиозности» контекстуальное, условное и подразумевает минимальную зависимость духовной практики от социума.

Что это означает на практике?

1. Отсутствие расовых, региональных, национальных ограничений.

2. Отсутствие культурных и языковых ограничений.

3. Отсутствие социальных ограничений (по стратам, полу и возрасту).

4. Отсутствие конфессиональных ограничений. Отсутствие единых духовных стандартов.

5. Отсутствие единой юридически фиксируемой организационной структуры. Сетевой характер взаимодействия.

Если с первыми тремя пунктами все более или менее понятно, по меньшей мере, с момента распространения Христианства, то п.п. 4 и 5 необходимо объяснять.

Полагаю, что пришло такое время, когда всем людям божьим вне зависимости от их вероисповедания необходимо объединяться против общего врага - воинствующего атеизма потребителей. (Об этом я уже писал статью "Сила традиции".) И в этой борьбе необходимо избежать: а) попытки какой-либо религии стать «самой равной среди равных» (п.4) и б) институционализации движения (п.5), иначе движение окажется уязвимым законодательно и обязательно будет подвергнуто репрессиям. Сетевой характер функционирования здесь должен обеспечить минимальное соприкосновение с социальными институциями и минимальную обусловленность ими.

В мои задачи, по крайней мере в рамках данной статьи, не входит написание меморандума или разработка программы несуществующего «надсоциального религиозного» движения. Я лишь хочу сказать, что есть базовые положения во всех религиях, способные дать точку пересечения, и грех этим не воспользоваться. Считаю предлагаемое – единственным выходом из нынешнего фазового кризиса.

И еще немного прозы… пока представители различных религий не изживут свое сектантское мышление, такое объединение невозможно. Это сектантское мышление не удел религий, как стало привычно думать, не их родовое свойство, наоборот! Задача религии объединять. Именно движение к гармонизации, т.е. – объединение вокруг главного (интеграция) – есть движение божественное, а расщепление, разделение – есть движение демоническое (дезинтеграция). Сектантство вносится в религии из безбожного мира, как грязь с улицы. Так было всегда. И дальше - больше. Те, кто ныне приходят в храм, не с Луны свалились, пришли из либерального и нетерпимого мира. И если до того они были нетерпимы друг к другу, теперь они нетерпимы к нерелигиозным людям. С этим становится все трудней совладать. В результате настроение верующих даже внутри традиционных культов становится все более обособленным, а что уж тут говорить о новоявленных сектах?!

Нам нужны небанальные решения. В психологии подобное называется методом парадоксальной интенции. В сегодняшней ситуации нам необходимо выбирать вместо ожидаемого движения во внутрь, на себя, наоборот – открытие во вне. Нам нужно самое широкое объединение.


Все это замечательно, надеюсь, скажете вы, но что же нам делать, пока не возникли по всему миру «братские ячейки», пока не создана сетевая надконфессиональная структура?

Об этом стоит думать, здесь нет готовых решений. То, что я бы уже сейчас предложил в качестве начальных и важных положений для каждого верующего, и то, чему мы могли бы следовать самостоятельно, вне зависимости от имеющегося духовного уровня, выглядит так:

1. Развивай свои отношения с Богом в рамках той традиции, которой принадлежишь.

2. Смотри на себя и на любого человека как на душу.

3. Каждый религиозный человек – твой брат или сестра в Боге. Помогай им.

4. Молись за неверующих и по возможности ограничивай свое общение с ними.

5. Будь примером. Будь счастлив. Это твоя основная проповедь.

РЕЗЮМЕ

В данной трехчастной статье я попытался изложить свое видение сути сектантского мышления и его нынешних последствий. В результате анализа смею выделить следующие выводы:
1. Суть сектантского мышления состоит в приверженности материалистическим взглядам.

2. Квинтэссенция сектантства – либеральная демократия.

3. Выход из сектантства состоит в объединении религий.

4. Предлагаемое условие объединения – надсоциальная религиозность.